Справа 1935 г. “Першы падзел Рэчы Паспалітай як нагода для арышту”
Нянавісць савецкіх людзей да Польшчы ў эпоху трыццатых сыходзяць каранямі ў часы Варшаўскай бітвы, калі польскае войска ўшчэнт разбіла орды Тухачэўскага. Былыя чырвонаармейцы, камісары і чэкісты, сведкі тае ганебнай паразкі, рэгулярна пісалі на савецкіх палякаў даносы як на “фашысцкіх шпегаў Пілсудскага” і нават асабліва гэта не прыхоўвалі.
А ў тэрытарыяльныя НКВД яшчэ з сярэдзіны 30-х рэгулярна прыходзілі з Лубянкі разнарадкі на справы па “польскім шпіянажы”…
З 1915 года ў горадзе Прылукі жыў сабе такі Юліян Юліянавіч Станішэўскі – сціплы рахункавод на чыгуначным складзе. На Сівершчыне ён апынуўся як і тысячы іншых палякаў і беларусаў – падчас Першай сусветнай вайны ўцёк з акупаванай кайзераўцамі тэрыторыі.
Паводле ўсіх характэрыстык, Станішэўскі быў тыповым савецкім мешчанінам: сябра прафсаюза, не партыйны, не судзімы, без нараканняў з боку начальства…
ИЗ АНКЕТЫ АРЕСТОВАННОГО
Станишевский Юлиан Юлианович
Родился февраля 6 дня в Варшаве. Проживает: Прилуки, ул. Свердлова, д. 8.
Профессия: счетовод материального склада станции Прилуки.
Социальное положение: служащий, не имущий.
Образование: окончил 3 класса училища гор. гимназии и не окончил муз. институт в Варшаве.
Партийность: беспартийный, в Варшаве состоял в партии ППС в 1905-1906 гг.
В белых и иных контрреволюционных армиях не служил, арестам и репрессиям не подвергался.
Жена София Родионовна. В Варшаве проживают родные братья Леонард и Франц, чем занимаются, не знает.
Сам Юліян Юліянавіч шчыра не разумеў, за што яго забралі ў НКВД. Ніякіх парушэнняў на складзе не зафіксавана, лістоў братам у Варшаву не піша, бо ведае, чым такое ліставанне заканчваецца, прачытанае ў газетах не каментуе…
Станішэўскаму і зачыталі, у чым ягоная віна…
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ НА АРЕСТ
от 1 сентября 1935 г.
(…)
Станишевский систематически занимается а/советской агитацией, дискредитирует мероприятия Соввласти и Правительства, вождей, проявляет польский шовинизм, выражающийся в том, что Польша по границам до завоевания российской империей имела границы по правый берег Днепра и Белоруссии, уверяет, что эти границы иметь будет, Польша сейчас сильна, как никогда.
Як і мае быць, на першым допыце Станішэўскі ўсё адмаўляў. Як і мае быць, следчы асабліва і не напалягаў на тым, каб арыштант адразу вызнаў віну. Бо за два дні да арышта Юліяна Юліянавіча чэкісты ўжо атрымалі пісьмовыя сведчанні тых людзей, якія і напісалі на Станішэўскага даносы.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ
Дуброва Антона Ивановича
от 30 августа 1935 г.
(…)
ВОПРОС: Скажите, какие вы замечали антисоветские высказывания со стороны Станишевского и в присутствии кого?
ОТВЕТ: Привести фактов его антисоветских разговоров не могу, но знаю, что он не полностью истолковывает все мероприятия Советской власти в противоположном направлении, то все-таки это проскальзывает. (…) Станишевский доказывал, что война будет и что в социализм он не верит (…)
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ
Шольце Всеволода Антоновича
от 31 августа 1935 г.
ВОПРОС: Что вы можете сказать о Станишевском?
ОТВЕТ : Работающего счетоводом (…) Станишевского знаю, как человека антисоветски настроенного, а именно. С его разговоров видно, что в дореволюционное время он жил в Польше, в Варшаве, откуда и происходил.
(…)
В последние семь-восемь месяцев стал проявлять недовольство существующим строем и распространять антисоветские и оппазиционного порядка разговоры (…), обвиняя в этом тов. Сталина, говорил: “Хорошо Сталину живется, посидел бы он на нашем месте” (…)
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Тряпкина Павла Ивановича
от 31 августа 1935 г.
ВОПРОС: Вы замечали у Станишевского антисоветские, шовинистические разговоры?
ОТВЕТ: Да, замечал. Станишевский – поляк, жил в Варшаве. Все поляки высокомерные, нас, русских, ненавидят, хотя мы немало им добра сделали (…) Я воевал с бело-поляками, знаю эту породу очень хорошо. Те поляки, которые живут в СССР, только прикидываются, что они за Соввласть, а сами точат нож и держат камни запазухой (…) А еще я видел у Станишевского книгу, на польском языке, сам ее не читал, но думаю, что она антисоветского содержания.
(…)
Кніга, пра якую герой савецка-польскай вайны Павел Трапкін згадаў на допыце, была падручнікам па польскай гісторыі. Самой кнігі сярод рэчавых доказаў следства няма, але ж сам факт валодання кнігай па-польску надаў чэкісткам новы імпульс.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Станишевского Юлияна Юлиановича
от 04 сентрября 1935 г.
ВОПРОС: Вы подтверждаете, что читали книгу на польском языке?
ОТВЕТ: Да, я подтверждаю. Это учебник по польской истории, там нет ничего антисоветски настроенного.
ВОПРОС: Там есть карты, где граница Польши показана, как в 1772 г. Вы агитируете за такие границы?
ОТВЕТ: Я этого не говорил.
Энкавэдэшнікі ўчарэпіліся ў той Першы падзел Рэчы Паспалітай мёртвай хваткай. Па хуткім часе адбыўся перахросны допыт Станішэўскага і Шольце.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА НА ОЧНОЙ СТАВКЕ
г. Чернигов, 1935 г., сентября 19 дня
Уполномоченный УГБ по Черниговскому обл. управлению НКВД Ткач допросил на очной ставке обвиняемого Станишевского и свидетеля Шольце.
(…)
ВОПРОС К ШОЛЬЦЕ: Скажите, что Станишевский говорил относительно территории Польши, которая она имела до 1772 г. (…)
ОТВЕТ ШОЛЬЦЕ: Читая газету, где была статья о «Данцигском коридоре», Станишевский сказал: «Польша часть своих территорий уже получила и она сейчас сильна, Польша войдет в свои границы, т. е. Польша заберет свои границы, которая она имела до покорения царской империей, т. е. отойдет Правобережная Украина и Белоруссия (…)
ВОПРОС К СТАНИШЕВСКОМУ: Подтверждаете вы сказанное Шольце?
ОТВЕТ: Читая газету, я говорил, что Польша по отношению к СССР является серьезным соседом (…) О том, что Польша заберет Правобережную Украину и часть Белоруссии, я не говорил (…)
Але веры этнічнаму паляку Юльяну Станішэўскаму быць не магло: чэкістам было выгодна верыць камуністу Усеваладу Шольцу і ветэрану савецка-польскай вайны Паўлу Трапкіну.
Вырак быў цалкам прадказальны.
ПРИГОВОР
Именем Союза Советских Социалистических Республик
1935 года, октября 11 дня, спец. коллегия линейного суда Юго-Западной железной дороги (…)
Рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению Станишевского Юлиана Юлиановича, 1886 г. р., уроженец г. Варшава, служащий, поляк (…)
ПОСТАНОВИЛА
Станишевского Юлиана Юлиановича подвергнуть лишению свободы в отдаленных местах заключения сроком на пять лет (…)
Юліяну Станішэўскаму яшчэ пашэнціла: у 1935 годзе савецкія пракуроры былі яшчэ не такімі крыважэрнымі, як у 1937 ці 1939, калі па падобных справах масава давалі па 10 гадоў лагераў, з якіх амаль ніхто не вяртаўся.
* * *
У наступнай перадачы я раскажу пра так званыя “палітбанды”, якія паспяхова дзейнічалі ва ўкраінска-беларускім сумежжы напачатку трыццатых гадоў.
Уладзіслаў Ахроменка, Беларускае Радыё Рацыя, архіў Службы Бяспекі Украіны
Радыё Рацыя дзякуе Архіву СБ Украіны ў Чарнігаўскай вобласці за прадстаўленыя матэрыялы, архіўную справу “П-1768”
