Справа 1942 г. “Чэкіст на фронце: дэзерцір, алкаголік, гвалтаўнік і забойца”
Абрэвіятура “НКВД” паралізоўвала свядомасць савецкіх грамадзянаў падчас вайны не менш, чым у эпоху Вялікага Тэрору. “Асобыя аддзелы НКВД”, а менавіта так называліся чэкісцкія структуры на фронце, былі ў Чырвонай арміі “дзяржавай ў дзяржаве”: яны падпарадкоўваліся толькі свайму гэбэшнаму начальству, але пры гэтым мелі права караць і мілаваць каго заўгодна: ад шэраговага чырвонаармейца да камандзіра фронта.
Уседазволенасць армейскіх чэкістаў была абсалютнай: нават у разе ўчынення супрацоўнікамі Дзяржбяспекі цяжкіх злачынстваў, армейскія камандзіры проста баяліся дамагацца пакарання. Калі чэкісцкія злачынствы станавіліся рэзанантнымі, ад турмы і лагероў тых злачынцаў ратавалі калегі.
Але справа франтавога чэкіста, пра якую вы дазнаецеся, выглядае феерычна нават для сваіх суворых часоў…
У адзін са жнівеньскіх дзён 1941 года чырвонаармейцы 720-га сталковага палка, якія знаходзіліся непадалёк перадавой, сталі сведкамі неверагоднай сцэны…
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА БАБИЙЧУКА АРТЕМА ФИЛИППОВИЧА
13 ноября 1941 г.
ВОПРОС: Расскажите, что вам известно о Бондаренко?
ОТВЕТ: Уполномоченный ОО НКВД 720 сп. Бондаренко примерно 23 или 25 августа 1941 года, в то время, когда полк находился в бою, тов. Бондаренко отвел на опушку леса коменданта 720 сп. мл. лейтенанта Панченко и обножив пистолет на последнего, требовал, чтобы Панченко кормил его так, как комиссара и командира полка. Угрожал расстрелом Панченко за плохое питание его же.
(…)
Зрэшты, пагроза расстраляць каменданта не была нечым крымінальным. Каменданту можна было прышыць “антысавецкую агітацыю”, “сімпатыі на нацыстаў” і нават “шпегунства”, судзіць трыбуналам НКВД і адправіць хоць на Калыму, хоць на той свет.
Гэбэшнае начальства зацікавіў іншы момант фронтавых прыгодаў чэкіста Бандарэнкі.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА БАБИЙЧУКА АРТЕМА ФИЛИППОВИЧА
(…)
02 октября 1941 г., когда 720 сп. находился в бою с немцами, тов. Бондаренко при первом артиллерийском обстреле немцами сел на лошадь и уехал в тыл. Бойцы кричали «товарищ политрук, подождите», но Бондаренко уехал (…) километров за десять от фронта (…)
Па сутнасці, асабіст попрасту дэзартаваў у тыл. Чым пакінуў даручанаю яму вайсковую частку ў бездапаможным стане. У палку магла актывізацацца фашысцкая агентура, якой, паводле “Асобых аддзелаў”, Чырвоная армія была проста нашпігаваная. Чырвонаармейцы ў адсутнасці асабіста маглі расказваць анекдоты пра таварыша Сталіна, што відавочна знізіла б трапнасць стральбы. Дый мала што магло здарыцца?!
Такога чэкісцкае начальства дараваць не магло. Асабіста Бандарэнку змясцілі пад варту. Каб арыштаваць малодшага лейтэнанта НКВД, спатрэбілася згода ажно намесніка наркама!
СПРАВКА
Арест Бондаренко Петра Павловича, согласно шифротелеграммы от № 00012 от 9 января 1942 г., санкционирован Зам. Наркома Внутренних Дел – Комиссаром Государственной Безопасности тов. Обручниковым.
Особоуполномоченный НКВД Запфронта ст. лейтенант госбезопасности /Лешков/
Тым часам чэкісты расследвалі баявы шлях свайго калегі, і подзвігі Бандарэнкі раскрываліся пачварным веерам. Чырвонаармейцы і камандірдзіры з радасцю пашнураваліся ў чаргу, каб даць сведчанні супраць ненавіснага асабіста.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА БАБИЙЧУКА АРТЕМА ФИЛИППОВИЧА
(…)
Бондаренко, используя личное оружие, требовал от работников санчасти 720 сп. (…) чтобы ежедневно было готово для него не менее 200 граммов водки
(…)
Женщина деревни Ржавки зашла (…) лечить зубы, а Бондаренко, Белицкий и Теренев организовали смехотворство над женщиной. Они эту женщину сначала раздели до пояса, потом догола и делали ей осмотр трубки от кружки, при помощи которой ставят клизму, и приписали женщине два стакана разведенной английской соли
(…)
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА САНИНСТРУКТОРА НИКОЛАЕВОЙ АГНИИ ВАСИЛЬЕВНЫ
(…)
Бондаренко прямо с утра требовал в медсанчасти спирт и закуску. Если ему не давали спирт по первому требованию, он кричал «Вы фашисты, я это докажу и вас всех расстреляют» и размахивал пистолетом. Выпивал он с утра, потом спал на квартире, потом проводил допросы арестованных. На передовой я никогда его не видела…
(…)
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КРАСНОАРМЕЙЦА ЧЕРЕПАНОВА ИГНАТА АЛЕКСАНДРОВИЧА
(…)
Бондаренко дружил с начальником медсанчасти военврачом Чернявским. Они давали морфий медсестрам, а когда они лишались сознания, по очереди вступали с ними в половые отношения (…) Если в медсанчасть приносили раненых с передовой, Бондаренко кричал, чтобы им не мешали
(…)
Апафіёзам баявога шляху чэкіста Бандарэнкі з’яўляецца вось гэта:
ИЗ ОБЪЯСНЕНИЯ КОМАНДИРА РОТЫ СТ. Л-ТА НИКОЛАЕВА
(…)
Тов. Бондаренко считает себя по положению самым старшим в коллективе (…) Тов. Бондаренко, будучи не в совсем трезвом состоянии, в одной из квартир устроил драку, где я был вынужден (…) обезоружить Бондаренко.
(…)
На второй день нашего приезда в дер. Ржавка Бондаренко из-за личного неудовольствия к полковому парикмахеру выстрелил ему в бедро, в результате чего повредил мочевой пузырь – пострадавший умер. (…) расстрелял писаря штаба тов. Метелкина.
На допытах асабіст Пётр Паўлавіч Бандарэнка адмаўляў абсалютна ўсё. Ён і сам дапытаў сотні арыштантаў і таму добра разумеў правілы гульні – як, зрэшты, і чэкіст, які яго дапытваў.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ОБВИНЯЕМОГО БОНДАРЕНКО ПЕТРА ПАВЛОВИЧА
07 мая 1942 г.
(…)
ВОПРОС: Вам предъявлено обвинение (…) Признаете ли вы себя виновным в предъявленном Вам обвинении?
ОТВЕТ: Виновным себя в предъявленном обвинении я не признаю. Трусости я никогда не проявлял (…) Красноармейца Олейникова я ранил потому, что он пытался отобрать у меня пистолет «ТТ», о чем я давал подробные показания на допросах.
Па законах вайсковага часу кожнага савецкага камандзіра ці нават генерала за падобны букет злачынстваў адназначна чакаў бы расстрэл. Але ж такі прысуд напэўна раззлаваў бы іншых чэкістаў: маўляў, мы ж блакітная крывя і белая костка, ці можна, каб Савецкая ўлада так нас зневажаць?!
Справа асабіста Бандарэнкі патрапіла на кантроль начальніку кантрвыведкі Заходняга фронта таварышу Лаўрэнцію Цанаву – таму самому, будучыму міністру Дзяржабнай бяспекі БССР. У выніку з афіцыйнага абвінавачвання зніклі і згвалтаванні, і свавольствы, і здзекі з безабаронных жанчынаў, і шмат чаго іншага.
Але больш за ўсё шакаваў прысуд:
ПРИГОВОР
Именем Союза Советских Социалистических Республик
1942 г. июля 27 дня Военный трибунал войск НКВД Белорусской ССР – и Охраны тыла Западного Фронта (…)
ПРИГОВОРИЛ
Бондаренко Петра Павловича на основании ст. 193-17 пункт «а» УК РСФСР лишить свободы сроком на десять лет без поражения в правах (…)
Исполнение приговора отсрочить до окончания военных действий, направить осужденного в действующую армию на передовые позиции.
Разъяснить осужденному Бондаренко, что если он, находясь на фронте, покажет себя стойким и самоотверженным бойцом в борьбе с германским фашизмом, то по ходатайству командования может смягчить наказание или вовсе освободить от такового.
Пры гэтым трыбунал не пазбавіў Бандарэнка звання “малодшы лейтэнант НКВД”, што паказальна. Гэта азначае, што асабіст, які выявіўся дэзерцірам, алкаголікам, гвалтаўніком і забойцам, быў проста пераведзены на тую ж самую пасаду, але ў іншы стралковы полк.
* * *
У наступнай перадачы я раскажу пра вярбовачныя сітуацыі, якія НКВД стварала арыштантам падчас следства.
[Not a valid template]
Уладзіслаў Ахроменка, Беларускае Радыё Рацыя, архіў Службы Бяспекі Украіны
Радыё Рацыя дзякуе Архіву СБ Украіны ў Чарнігаўскай вобласці за прадстаўленыя матэрыялы, архіўную справу ОФ-9377”
