Справы 1937-1940 г. НКВД: камбінат па вытворчасці “праўдзівых прызнанняў”
Абсалютная большасць людзей, якія траплялі ў НКВД у 1937-1939 гадах, вызнавала за сабой самыя пачварныя злачынствы: дыверсіі, тэрарызм, прыналежнасць да бандыцкіх груповак, замахі на правадыроў. Некаторыя вызнанні выглядаюць надзіва абсурдна: шпегунства на карысць эстона-японскіх ці англа-іранскіх спецслужбаў, масавае атручванне вадаёмаў у цэлых абласцях і нават антысавецкае чараўніцтва.
Эфектыўнасць працы НКВД па выбіццю “праўдзівых прызнанняў” грунтавалася выключна на гвалце, і гэта агульнавядома. Не ламаліся на допытах адзінкі, але іх усё адно асуджалі да лагерных тэрмінаў ці смяротнага пакарання. Следчыя кабінеты і турэмныя камеры былі сапраўднымі цэхамі па вытворчасці “праўдзівых прызнанняў”.
* * *
Пасля арышту наркама НКВД СССР Мікалая Яжова нешматлікіх ацалелых фігурантаў Вялікага Тэрору паспешліва вызвалілі з турмаў і лагероў – трэ’было неадкладна падабраць кампрамат на “ворага народа, які падступна пракраўся ў органы”. Спярша запалоханыя арыштанты катэгарычна адмаўляліся даваць сведчанні на нядаўніх катаў. Пра “таямніцы следства” яны распавялі толькі пасля прад’яўлення доказаў таго, што тыя каты самі арыштаваныя, а таксама пасля абяцанкі “разабрацца і адпусціць”…
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Бромберг Адам Мордухович, 1900 г. р., осужден на 10 лет ИТЛ и 5 лет поражения в правах (…) до ареста работал ст. инспектором Облпищепромсоюза
(…)
Я был арестован 25 мая 1938 г. Следствие по моему делу вели Решетилов и Майструк. Я был арестован в 3 часа дня и в 11 ночи был вызван к Решетилову для допроса (…) Решетилов встретил меня словами «Интеллигент» и тут же без всякого ударил рукой по лицу. Решетилов стал требовать показаний о моей к-р деятельности, и когда я стал заявлять, что никакой к-р деятельностью не занимался, все присутствующие без исключения стали наносить мне удары и кричать «Враг народа». Вскоре все ушли, остались Решетилов и Майструк, последний начал бить меня головой о стенку и кричать «Дай показания». Потом подошел Решетилов и начал наносить мне удары прессом по голове, и когда я от этих ударов начал падать, Решетилов стал удерживать за волосы, у него комок волос остался в руках (…)
На протяжении времени с 26 мая по 2 июня меня в 12 часов дня вызывали в НКВД, держали меня на стойке под лестницей до 7-8 часов вечера, потом Решетилов и Майструк брали меня в 76 комнату для допроса. Допросы заключались в том, что они вдвоем меня избивали прессом, ножкой, линейкой, руками требуя дать показания (…)
Избиения продолжались до 6-7 утра (…) Я заявил Решетилову, что у меня туберкулез шейного позвонка, но он начал меня избивать только по этому больному месту (…)
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Брускин Михаил Григорьевич, 1890 г. р., осужден к 10 годам ИТЛ с поражением в правах на 5 лет (…) до ареста технический руководитель облуправления Укрлессбыта
(…)
Все мои показания от 23 июня 1938 г. являются вымышленными. В этих показаниях нет ни одного слова правды. Мои показания мною даны в результате пыток и жестоких избиений (…)
Меня Майструк вызвал в 12 ночи, посадил меня на стул, дал мне бумагу и сказал «Пиши показания о своей к-р деятельности». Когда я ему заявил, что не знаю, что писать, Майструк положил на стол «вопросник», по которому предложил писать показания. В этом вопроснике было вопросов 16-17, автобиографические данные, кто завербовал, когда завербовал и др. (…) Когда я отказался писать, Майструк подошел ко мне и ударил меня кулаком в ухо, что еще до сегодняшнего дня течет из уха гной и туго слышу (…) Майструк продолжал наносить мне сильные удары кулаками по зубам, и тогда же мне выбил несколько зубов. Таким образом, с незначительными перерывами, Майструк продолжал меня избивать кулаками по голове, по щекам, по шее, на протяжении примерно часа времени.
(…)
Натуральна, ахвяры спрабавалі дамагчыся справядлівасці – пісалі лісты ў НКВД СССР, пракуратуру і савецкім правадырам. Зрэшты – безвынікова…
МОСКВА, КРЕМЛЬ
Вождю народов, учителю и другу
Иосифу Виссарионавичу Сталину
от арестованного Мазницына Александра Павловича
(…)
- 06. 1939 г.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
7 месяцев я оторван от честного труда, от семьи, от партии большевиков, сижу в тюрьме с позорной кличкой «враг народа». За что?
(…)
Для чего нужно было следователям доводить меня до невменяемого состояния путем морального и физического издевательства, не для того ли, чтобы я подписал несуществующие в природе мои «преступления»?
(…)
Иосиф Виссарионович, я уверен, что Вы не допустите, чтобы честные большевики – патриоты своей родины сидели, ни в чем не винные, в тюрьме, и очень надеюсь на Вашу помощь и буду возвращен в семью трудящихся народов нашей страны
(…)
Смяротнасць падчас падобных допытаў была высокай, але з афармленнем нябожчыкаў у чэкістаў не было праблем.
ИЗ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
По делу бывшего начальника 7-го отделения Особого отдела НКВД (…) Пандорина Александра Александровича
(…)
Вечером 21 октября 1937 г. Подольский был вызван Пандориным на допрос, где он с оперумолномоченным Цирлиным связали Подольскому руки ремнем и приступили к очередному избиению последнего (…) От причиненных болей Подольский стал кричать. На эти крики в комнату зашли сотрудники Особого Отдела (…) и приняли участие в избиении арестованного (…) В результате жестокого избиения, носившего характер истязания и продолжавшегося на протяжении нескольких часов, Подольский около 4 часов утра 22 октября 1937 г. в комнате № 187 – умер.
(…)
Медычная частка НКВД аформіла смерць закатаванага як “з натуральных прычынаў”. Сапраўдная прычына высвятлілася толькі дзякуючы даносу аднаго з чэкістаў на свайго начальніка.
Характэрна, што чэкістаў, якіх вінавацілі ў катаваннях, дапытвалі такімі ж самымі спосабамі…
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ВОЕННОЙ ПРОКУРАТУРЫ
(…)
28 февраля 1938 г. по справке зам. Особоуполномоченного УГБ НКВД (…) был арестован по обвинению в проведении шпионской деятельности (…) Френкель Михаил Вениаминович (…), малограмотный, до ареста управляющий делами Административно-хозяйственного управления НКВД УССР
(…)
Допрошенные в процессе следствия (…) показали, что Френкель М. В. умер в результате применения к нему физических мер воздействия.
Бабушкин, в частности, показал, что Френкаля в первый раз привели с допроса в камеру избитого до такой степени, что он упал на кровать (…) на допросах его избивал Перцев, который палкой перебил ему кисти рук
(…)
Во второй раз Френкель был внесен в камеру в таком состоянии, что он тяжело дышал, еле разговаривал и после непродолжительного времени начал терять сознание, издавать крики, мучаясь в предсмертной агонии и со слабыми признаками жизни был впоследствии вынесен из камеры и больше в камеру не возвращался
(…)
8 марта 1938 г. в 17 ч. 45 мин. Френкель возвратился с допроса в камеру и в 19 ч. 15 мин. умер. (…) Труп Френкенля без судебно-медицинского вскрытия и установления причины смерти был предан земле (…)
Але нават “аднаўленне сацыялістычнай справядлівасці” супраць нібыта “асобных чэкістаў, якія па заданні фашыстаў шкодзілі органам НКВД”, сувора сакрэцілася. Вызваленыя з турмаў і лагероў давалі распіскі:
Я, Подкладенко Виктор Степанович, даю настоящую подписку Особому Отделу НКВД ХВО, что буду держать в секрете сообщенное и виденное мною за период нахождения под арестом в тюрьме (…)
Я предупрежден, что за разглашение всего мне известного за этот период времени, т. е. методах ведения следствия, содержания под арестом и распорядка в тюрьме буду привлечен к ответственности (…)
Здзекі і катаванні (фізічныя і маральныя) практыкаваліся ў савецкіх спецслужбах, а таксама ў савецкай міліцыі да канца іх існавання. У некаторых постсавецкіх дзяржавах катаванні з арсеналу НКВД практыкуюцца і цяпер, прытым усе спробы звярнуць на іх увагу расцэньваюцца кіраўнікамі такіх сілавых ведамстваў як “інфармацыйная вайна супраць органаў”.
* * *
У наступнай перадачы вы дазнаецеся пра матэрыяльны бок працы ў НКВД – зарплаты, даплаты і ільготы савецкіх чэкістаў.
Уладзіслаў Ахроменка, Беларускае Радыё Рацыя, архіў Службы Бяспекі Украіны
Радыё Рацыя дзякуе Цэнтральнаму Галіноваму Архіву СБ Украіны, г. Кіеў, за прадстаўленыя матэрыялы, архіўную справу Фонд 16, вопіс 1, адзінкі захавання 371, 487, Фонд 13, вопіс 1, адзінка захавання 480, а таксама Архіву СБ Украіны ў Чарнігаўскай вобласці за прадстаўленыя матэрыялы, архіўная справа “П-7495”
Фотаздымак рэканструяванага следчага кабінета НКВД у львоўскай “Турмы на Ланцкога” змешчаны ў якасці ілюстрацыі